Ивана Колесникова представлять не надо. Он сыграл в фильмах «Движение вверх», «Крылья империи», «Тобол», «Союз спасения», «Первый отдел», «Русские горки», «Тверская», «Конец прекрасной эпохи» (за роль в котором получил премию «Ника» в номинации «Открытие года»). Так что папа — актёр Сергей Колесников (многие телезрители, кроме киноролей, помнят его и по телепередаче «Фазенда») — может по праву гордиться продолжателем актёрской династии. А кроме того, Иван — многодетный отец: с супругой Линой Раманаускайте, художницей по костюмам, они воспитывают троих дочерей. Об этом и о многом другом нам удалось поговорить с Иваном в день его 40-летия.
«Важен материал, а не имя режиссёра»
— С кем из режиссёров вы хотели бы поработать?
— Для меня важен материал фильма, а не имя режиссёра. Когда предлагают роль в кино, я особенно большое внимание уделяю сценарию: он должен быть интересно написан, с крепкими диалогами, хорошо бы — с юмором, даже если это драма, чтобы я читал его запоем. Тогда мне как актёру есть где развернуться, проиграть яркие черты героя… Кстати, я прямо сейчас понял, что мне давно не предлагали поучаствовать в каких-то романтических киноисториях. Хотя герой-любовник из меня ещё очень даже ничего! В тираж по этой части выходить рано! (Смеётся.)
Но если говорить о конкретных именах, с большим удовольствием сыграл бы в фильме Володи Котта: мне очень нравится его творчество. У кого ещё?.. У Никиты Сергеевича! Моё становление как личности формировалось на его первых фильмах, и как актёр я ориентировался на них. Но и с молодыми режиссёрами, ещё не известными широкой публике, лично мне работать всегда очень интересно: цепляет их энергия.
— А не бывает зависти к коллегам, которых в этот раз выбрали, а не вас?
— По-хорошему я им завидую, но для меня важно и качество фильма — вне зависимости от того, снялся я в нём или нет. И для меня бывает очевидно, когда другой актёр лучше справился с ролью, которую предлагали в том числе и мне. И дело не в том, кто более талантливый — я или он, — а в том, что тот, кто в результате и сыграл, гораздо больше подходит для этого образа — по своим физическим данным, чертам характера… Но бывает наоборот: меня не утверждают, фильм выходит — и я осознаю: я бы сыграл интереснее… (Улыбается.)
Чтобы получилось хорошее кино, должно совпасть много факторов: интересная история, талантливо написанный сценарий, хороший режиссёр, крепкий актёрский состав, который складывается из таланта и личной занятости каждого из актёров…
— Ну да, ведь кино — коллективное творчество… Но когда смотришь на вас в роли журналиста Лентулова в фильме Говорухина или баскетболиста Белова в «Движении вверх», Стивы в «Анне Карениной», императора Николая I в «Союзе спасения», ощущение — что все эти роли писались сценаристами именно под вас.
— После того как я сыграл императора, люди всерьёз стали полагать, что я голубых кровей, а это, конечно, не так… (Улыбается.) Думаю, эти образы получились потому, что каждый из них мне был действительно интересен.
Получил три перелома лицевой кости
— Чем вас завлекли в шоу «Ледниковый период»? Хотели преодолеть себя?
— Поучаствовать предлагали давно, и я всякий раз отказывался — говорил, что это не моё, да и просто боялся выходить на лёд. К тому же проект идёт несколько месяцев, и если соглашусь, то надо идти до конца — а выдержу ли? Но в какой-то момент я подумал: «А почему бы наконец не попробовать?»
Однако чего я боялся в этом шоу, то и случилось: этот проект стал для меня самым тяжёлым физически, ничего сложнее я не делал нигде и никогда. Восемь-десять часов на льду почти ежедневно, а на одной из первых тренировок я и вовсе сломал себе лицо…
— То есть как это?!
— В Петербурге, когда я был там на своих киносъёмках, проходил нужные элементы с тренером и переоценил свои силы: решил, что уже достаточно уверенно держусь на льду. Попробовали сделать поддержку — я поднимал партнёршу. Первый раз получилось, а во второй постигла неудача: чтобы уберечь, в процессе падения я развернул девушку-тренера — и со всего маху ударился об лёд лицом… В этот же день я вернулся на киноплощадку с небольшим рассечением и кровоподтёком, меня загримировали и отправили в кадр. Ничего не болело, а утром всё лицо отекло, стало просто огромным! Но при этом я никак не мог предположить, что у меня три перелома лицевой кости — их диагностировали уже в Москве, и папин друг, замечательный хирург, сделал мне микрооперацию: выворачивали глаз. Причем сделал так, что и шрамов не осталось.
— Эта травма, наверное, выбила вас из колеи?
— Наоборот, после неё я понял, что не могу покинуть проект. Врач предупредил, что несколько дней после операции нельзя нагружать себя физически, а я уже на следующий день пошёл на тренировку. Ну а что делать? Да, я очень упрямый человек, не боюсь сложностей, боли…
Люблю бродить один
— Вы производите впечатление очень спокойного человека.
— Да, у меня стабильная нервная система, и в нестабильной актёрской профессии она мне помогает.
— Неужели ничто не может вывести вас из себя?
— Я крайне редко раздражаюсь. Если злюсь, срываюсь, то на себя — на окружающих это никак не сказывается. Мелочи меня не выбивают из колеи: когда на съёмочной площадке какой-то шум-гам или кто-то болтает, когда я в кадре, меня это действительно не напрягает. Но на съёмках 2-го сезона сериала «Первый отдел» я сорвался, правда неспроста… Много сцен мы снимаем в настоящем Следственном комитете Санкт-Петербурга, но нас туда пускают только по субботам и воскресеньям. И однажды обстоятельства сложились так, что в один день я должен был проиграть аж 15 кино сцен — это очень много! Изначально планировалось, что их разобьют на два съёмочных дня, но не получилось.
При этом во всех этих сценах я от лица своего героя (Иван играет полковника юстиции старшего следователя по особо важным делам Юрия Брагина. — Авт.) произносил много специфических терминов, связанных с уголовными статьями, наказаниями для преступников, «разбором полётов» подчинённых. А ещё у меня постоянно менялись партнёры. И к 15-й сцене я прямо физически почувствовал, что у меня сейчас пар из ушей пойдёт. (Улыбается.) И в момент, когда я в кадре говорил, за кадром кто-то что-то громко сказал. И меня сорвало!.. Обычно мне такое поведение несвойственно. И я, конечно, потом искренне извинился перед тем, кто попал под мою горячую руку…
— А как восстанавливаетесь?
— Я много гуляю, хожу пешком. В день могу пройти несколько десятков километров. Больше всего я люблю бродить один: успокаиваюсь, говорю сам с собой, мысленно решаю свои проблемы…
Загрузка ...
