Сергей Степанченко относится к числу наиболее любимых зрителями артистов, на его счету более сотни работ в кино, среди недавних — «Тобол», «Угрюм-река», «Медиум». При этом он уже 38 лет остаётся верен театру «Ленком». Народный артист России говорит: «Я убеждён, что если Господь поцеловал тебя в макушку, то какую бы программу внутри себя ты ни составлял, как бы ты ни крутился, всё равно тебя приведут туда, где ты должен быть».
Если ты нужен, тебя будут ждать
— Сергей Юрьевич, как вам работается с новым главным режиссёром «Ленкома» Алексеем Франдетти?
— Алексей Борисович Франдетти — прекрасный режиссёр. В «Ленкоме» он стартовал с музыкальным спектаклем «Маяковский». Сделан он лихо, по-режиссёрски продуманно. У Франдетти великий потенциал и планов громадьё, он обещал сделать драматический спектакль, — надеюсь, там будут актёры с «более поздним сроком хранения» (Смеётся.). Очень хотелось бы встретиться с таким талантливым режиссёром на сценической площадке.
— В каких картинах вам сегодня интересно сниматься?
— С удовольствием откликаюсь на предложения, где на съёмочной площадке стремятся добиться аутентичности происходящего в прошлые века. Вот не так давно предложили сняться в фильме о событиях 1812 года. До этого снялся в фильме «Тобол», играл там сибирского воеводу во времена губернаторства князя Гагарина. Интересно было существовать в костюмах, фактуре той эпохи. Период, когда соглашался на съёмки, даже не читая сценария, прошёл. Сейчас, наоборот, мне нужно внимательно текст почитать, подумать. Если ты действительно нужен, тебя будут ждать, слушать, с тобой будут считаться.
— Выражение «художник должен быть голодным» распространяется на актёров?
— Если актёру, который играет Гамлета, сегодня дома отключить горячую воду, то, уж поверьте, он завтра будет играть Гамлета социально активнее. У него иные интонации появятся. А если воду дать ещё горячее, то это никак не отзовётся, он с ленцой будет играть. Вот в этом смысле актёр должен быть голодным, судьба чего-то должна ему недодавать. Многие актёры сами для себя формируют такое скандальное пространство, ищут раздражитель, чтобы воспламенить в себе некий реактор, производящий энергию творчества.
Понадобился «толстый, мордатый парень»
— Каким было ваше первое появление на сцене?
— Я учился в школе в Приморском крае, активно занимался лёгкой атлетикой. В нашем посёлке существовал народный театр, но я им мало интересовался, хотя музыкальную школу, чтобы не расстраивать родителей, окончил. Однажды на стадионе ко мне подошла руководительница этого театра и попросила помочь. Я думал, что надо что-то перенести, передвинуть, но она сказала, что в театре ставится спектакль про комсомольцев, создающих колхоз, и им нужен толстый, мордатый парень, который будет стоять в углу сцены, презрительно смотреть на комсомольцев и лузгать семечки. Мне приклеили чуб, надели красную рубаху, подложили под неё подушку для солидности — получилась такая опереточная фигура. Мой успех у зрителей был колоссальным. Это было моё первое появление на сцене.
— После этого вы решили связать свою жизнь с театром?
— Не совсем так. Когда пришла пора после окончания школы выбирать профессию, товарищ предложил мне и ещё одному парню поехать в Хабаровск поступать в Институт физической культуры. Приехали. И тут мой товарищ передумал, а для нас-то важно было поступать всем вместе. Возвращаться домой ни с чем — стыдно, и я стал искать подходящий вуз. Вспомнил, как лузгал семечки на сцене, и выбрал Институт культуры — главное, что экзамены без всяких математик и химий. Прихожу к институту, смотрю, стоят три крепких парня, один из них в форме десантника. Подошёл, разговорились. И вдруг к нам подходит человек, представляется проректором Института культуры и говорит: «Ребята, давайте так: я вам сейчас зачту все экзамены — считайте, что вы уже поступили, но мне очень надо, чтобы сегодня вечером вы поехали в колхоз «Красная речка» и подготовили лагерь к заезду студентов». Вы же, наверное, помните, что в советское время после вступительных экзаменов студентов отправляли на сельхозработы. Так я стал студентом факультета театральной режиссуры, даже не переступив порога института.
Зацепил «фармазонством»
— А каким был ваш первый съёмочный опыт?
— Поздней осенью, когда я уже стал студентом Института культуры, в Хабаровск приехала съёмочная группа Свердловской киностудии, они снимали картину про становление советской власти на Дальнем Востоке. Им нужны были для массовки парни крепкого сложения. В одной сцене я изображал изрубленного белогвардейца, плавающего в Амуре, в другой — поверженного красноармейца, лежащего на брусчатке, благо мне подсказали, что лучше от камеры отворачиваться. Главное, что в конце съёмочного дня мне платили три рубля, а за крошечную сцену с двумя словами — пять рублей. И тут закралась мысль, что надо выбиваться в профессиональные артисты. К тому же я понял, что после окончания Института культуры мне предстоит заниматься лишь клубной самодеятельностью. Слава Богу, к Новому году меня отчислили. Я вернулся домой, а на следующий год, когда исполнилось 18 лет, я поступил в театральный институт во Владивостоке. Оттуда много хороших актёров вышло, например Александр Михайлов, Валерий Приёмыхов.
— Чем вы удивили приёмную комиссию, ведь в театральные вузы всегда большой конкурс?
— Все абитуриенты обычно читают басню, что-то вроде «Вороны и Лисицы», от чего глаза у членов приёмной комиссии становятся, как у тухлой рыбы. Я понял, что зацепить всех можно каким-то «фармазонством». Быстренько нашёл басню Генриха Гейне «Брут», прочитал, чем внёс в комиссию оживление. А когда комиссия понимает, что ты проходной билет почти вытянул, тебе дают творческое задание и небольшое время на подготовку. Одного парня, например, попросили испугать комиссию, а мне предложили удивить. Выхожу из аудитории, а в голове пустота. Думаю, ну, если я голым зайду, так они рассмеются. Пошёл понуро в общежитие, по дороге купил бутылочку пива, только хотел её открыть, как в комнату заходит барышня, которая помогала комиссии вызывать абитуриентов, и говорит: «Слушай, ну ты всех удивил, они думали, что поступать будешь, а ты ушёл». Это я к тому, что если Господь захочет, то выведет туда, куда нужно. Неотвратимость обретения профессии существует, как и неотвратимость наказания, предусмотренного Уголовным кодексом.
Загрузка ...
